[80] Кто бы ты ни был, юнец, да станет для тебя
утешеньем
В погибели, что был ты копьем гемонийца
заколот Ахилла!
Так промолвил герой, — и копье вослед голосу
взвилось,
Но хоть в ударах его никакой не бывало
ошибки,
Он ничего не достигнул наконечником
брошенной пики.
[85] Лишь только слабенький удар поразил ему грудь,
произносит
Тот: Богини дитя, — ибо ты много молве мне
известен, —
Что удивляешься так, что нету на груди моей
раны?
Он опешил и впрямь. Мой шлем, который
ты видишь,
С гривой жеребца золотой, щит — груз руки моей
левой, —
[9] Нет, я не ими спасен. Они — украшенье, и
лишь.
Этого ради и Марс надевает доспехи; ведь если
Скину доспехи совершенно, не меньше уйду
невредимым.
Чего-нибудть означает, что я не рожден
Нереидой, но оным,