КНИГА ДВЕНАДЦАТАЯ
Старенькый не ведал Приам, что Эсак, став
с этого момента пернатым,
Живой, — и плакал. Над холмиком, на котором
только значилось имя,
С братьями совместно свершал поминки
напрасные Гектор.
И только Парис не находился там на
грустных ритуалах.
И Лишь что долгую брань, похитив супругу,
внес он
В землю родную свою, и тыща следом
союзных
Шла кораблей и на их всем скопом народы
пеласгов,
И не преминула б месть, в своё время бы лютые
ветры
Жуть морю путь не оборвали, в своё время б в земле
Беотийской
[10] Не задержала судов обильная рыбой
Авлида.
Жертву Юпитеру здесь как обычаю протцов
готовить
Стали, и старый алтарь уж зарделся огнем
возожженным;