Голосом, видом его смущена, отряхает,
но,
Дрему и до этого всего озирается, все ли
стоит он
Там, где виден был ей. Но, встревожены
голосом, слуги
[680] Свет занесли; и в своё время не отыскали его, как ни
находили,
Лупить себя стала в лицо, на груди разрывая
одежки,
Ранит и грудь. Волос распустить не успела —
стрижет их, —
И на вопросец, отчего она рыдает, кормилице
молвит:
Нет Алкионы уже, нет больше! Мертвою
пала
[685] Вкупе с Кейком своим. Закончите слова
утешенья!
В море супруг мой умер: я лицезрела, я
распознала;
Руки простерла его задержать, как стал
удаляться, —
Тенью он был! Все ж тень явна была; то
жена
Подлинно тень моего. Но нежели спросишь, —
иным был