Обязано морское почтить божество! Там
возвышалась башня,
Видная издалека, — маяк для судов
утомленных.
Смотри туда поднялись и на бреге простертое
стадо
[395] Лицезреют с печалью они, и с устами кровавыми
зверька —
Опустошителя зрят, с кровавой длинною
шерстью.
Руки {тогда} протянув к побережью открытого
моря,
Начал Пелей умолять Псамафу лазуревую,
чтоб,
Гнев позабыв, на помощь пришла. Но мольбы
Эакида
[400] Тронуть ее не имели возможность. За жена взмолилась
Фетида
И получила ему отпущенье. Изо бойни отозван,
Все таки упорствует волк, разъярившись от
сладости крови.
Но меж тем как повис он на шейке
растерзанной телки,
В мрамор был сам обращен; все тело осталось,
как было,
[405] Не считая расцветки его; цвет камня припоминает,