Старенькый арбитр к Аполлону, — с лицом и леса
обернулись.
[165] феб, с золотой головой, увитою лавром
парнасским,
Землю хламидою мел, пропитанной пурпуром
Тира.
Лиру в убранстве камешков драгоценных и кости
индийской
Шуйцей поддерживал он, десница щипком
управляла.
Вся же осанка была — музыканта. Вона
потревожил
[ПО] Струны качественным перстом. И, сладостью их
покоренный,
Тмол порешил, чтобы Пан не равнял собственной
дудки с кифарой.
Трибунал священной горы и решенье одобрены
были
Всеми. Их лишь один порицал, называя
сужденье
Несправедливым, — Мидас. И Делиец вытерпеть
не изволил,
[175] Чтобы человечий вид сохранили дурные
уши:
Растянул их в длину, заполнил белеющей
шерстью,