Души бескровные слез проливали потоки. Сам
Тантал
Напрасно воды не ловил. Колесо Иксионово
сделалось.
Птицы печень клевать закончили; Белиды на
урны
Облокотились; и сам, о Сизиф, ты уселся на
гранит!
[45] Стали {тогда} Эвменид, побежденных пеньем,
ланиты
Мокры в первый раз от слез, — и уже ни
царица-супруга,
Ни владык преисподних мольбы не
исполнить не смогут.
Чисто Эвридику зовут; меж недавнешних теней
пребывала,
Увы выступала чуть замедленным раною шагом.
[5] Принял родопский герой нераздельно супругу и
условье:
Не обращать собственных взоров вспять, доколе не
выйдет
Он с Авернских долин, — иль отымется дар
обретенный.
Уж вот в молчанье немом немало наклонной
взбираются оба
Черной тропинке, крутой, густою укутанной
мглою.