[255] и уповаю: богам всем будет схожий
поступок
Жуть сердечку. Если же же кто огорчится, пожалуй,
что богом
Станет Геракл, то и те, хоть его награждать не
хотели б,
Зная награды его, поневоле со меньшей
согласятся.
Боги одобрили речь, и жена державная
даже
[260] Не омрачилась лицом, — омрачилась она,
только услышав
Самый конец его слов, и на мужнин намек
осердилась.
Увы меж тем что могло обратиться лещадь
пламенем в пепел,
Мулькибер все отрешил и обличье Гераклово
сделалось
Неузнаваемо. В нем ничего материнского боле
[265] Не оставалось. Черты Юпитера в нем
сохранились.
Так змея, обновись, совместно с кожей сбросив и
старость,
В полной явясь красе, чешуей молодою
сверкает.
Лишь тиринфский герой отрешился от
смертного тела,