Сладостный сон меж тем Эрисихтона нежил
крылами
Мягенькими: тянется он к соблазнительно
снящимся яствам,
[823] Напрасно трудится ртом; изнуряет челюсть о
челюсть,
Надуманную еду глотать обольщенной
старается глоткой.
Но не шикарную снедь, говори только воздух пустой
пожирает.
Лишь только сон отошел, разгорается буйная
жадность,
В скупой горла царствует и в утробе, с этого момента
бездонной.
[830] Тотчас всего, что земля производит, и море,
и воздух,
Просит; блюда стоят, но на голод он пеняет
горько.
Просит яств посреди яств. Чем целый может быть
бы город,
Целый люд напитать, — для него 1-го не
достаточно.
Алчет все большего он, чем больше нутро
заполняет,
[835] Морю подобно, что все воспринимает земные
потоки,
Не утоляясь водой, выпивает и далекие реки,