И выражало лицо то как будто опасность, в какой
Ужасное чудилось, то возбуждало как как будто
бы жалость.
Лишь только слезы ее сохнули от яростного
пыла,
[470] Новейшие слезы лились: так судно, которое
гонит
Ветер, чего здесь же тянет строптивое ветру
теченье,
Чует две силы сразу и, колеблясь, обеим
покорливо, —
Итак вот и Фестия дочь, в нерешительных
эмоциях блуждая,
То отлагает собственный гнев, то, чуть отложив,
оживляет.
[475] Преобладать начинает сестра над мамой
все таки, —
И чтоб кровью смягчить полным-полно крови родные ей
тени,
Благочестиво творит нечестивое. Только
разгорелся
Злобный огнь: Моя да истлеет утроба! —
произнесла —
И жестокой рукою роковое подъемлет
полено.
[480] Тормознула в тоске пред собственной
погребальною жертвой.