Зверек мне почудился там, и дротик метнул я
летучий.
Это Прокрида была. С глубоко уязвленною
грудью, —
Торе, — воскрикнула, — мне! И лишь только
верной супруги
Глас вызнал я, стремглав на глас понесся,
безрассуден.
[845] Полуживою ее и пятнающей кровью одежку
Вижу, с груди, как досадно бы это не звучало! — вынимающей
свой дар собственный,
Вижу и тело, что мне моего драгоценнее тела,
На руки мягко беру; разорвав на груди ее
платьице,
Ей перевязку кладу на жестокую рану,
стараюсь
[850] Кровь удержать и молю, чтобы в убийстве
меня не обвиняли.
Та, уже силы лишась, умирая, себя
заставляет
Вымолвить несколько слов: мО, нашего ради
союза,
Вышних ради богов и моих, умоляю покорливо:
Если же чего-нибудь я заслужила, — ради любви
той,
[855] цто причинила мне погибель, но продолжается, хоть я
погибаю, —