Кефал ответствовал: Так да пребудет и
впредь! Да помножит
Град твой людей собственных! Я обрадован был,
что навстречу
Вышла ко мне молодежь, таковая прекрасная, —
все-то
[51.5] Юноши в годах одни. Но же нет меж
ними
Почти всех, виденных мною, в своё время воспринимал
меня город.
И застонал здесь Эак и голосом молвил
грустным:
Наилучшее время вслед за началом плачевным
настало.
Если б был в состоянии я о нем гласить, о начале не
вспомнив!
[52] Все расскажу я попорядку, не замедлив на
приступе долгом.
Прахом лежат и костьми, кого вспоминаешь и
ищешь.
Ах, сколь величавая часть моего достоянья
погибла!
Суровый был мор в городка ниспослан точно по злости
Юноны,
Возненавидевшей край, хранящий соперницы
имя.