И не зря, хребтом влекома крылатых
драконов,
Смотри колесница летит. И спустилась с небес
колесница.
[220] Лишь Медея взошла, только погладила шейку
драконам
Взнузданным, лишь встряхнуть успела
послушливые вожжи,
Как вознеслась в высоту, и уже фессалийскую
Темпе
Зрит пред собою, и змей в пределы знакомые
правит.
Травки, что Осса родит с Пелионом высочайшим,
какой-никакие
[225] Офрис взращает и Пинд, и Олимп, что
возвышенней Пинда,
Явственно лицезреет — и те, которые рвет она с
корнем
Либо же разрезает своим медяным серпом
искривленным.
Много она набрала растений с брегов
Апидана,
Много — с Амфриса; и ты, Энипей, не остался
нетронут
[230] Тоже; Пеней и Сперхия тож ей чего-нибудть
любой