Он, потерявший себя, одевается в желтоватые
перья
И головою вырастает; загибаются длинноватые когти;
Новейшие крылья еще непроворными зыблет
руками.
Гнусною птицей он стал, вещуньей грозящего
горя,
[550] Неповоротливой совой, для смертных
предзнаменованием бедствий.
Данный, по мере сил судить, за язык и донос
наказанье
Был в состоянии понести. Но у вас, Ахелоевы дочери,
птичьи
Перья и ноги для чего? Ведь ранее вы девами
были!
Иль оттого, что, в своё время собирала цветочки
Прозерпина
[555] Весенние, были вы с ней, сирены ученые,
совместно?
Далее в соответствии с миру всему ее вы зря находили,
И чтоб даже моря про вашу узнали заботу,
Скоро над зыбью морской на крыльях-веслах
держаться
Вы пожелали, и к для вас божества
доброжелательность явили:
[560] Руки и ноги у вас вдруг желтоватыми стали от
перьев!