Стали богами морей. Побежденный
несчастьем и рядом
Бедствий и почти всех чудес, представших ему,
оставляет
[565] рород создатель его, как как будто он града
судьбою,
Ась не своею гоним. И эна, далее длительных
блужданий,
Совместно с беглянкой-женой иллирийских
достигнул он пределов.
Там, лещадь грузом и бед и годов, они
вспоминают
Дом их постигший удар и труды исчисляют в
беседе:
[570] Оный уж не был ли свят, моим копьем
пораженный,
Змей? — так Кадм гласит, — в своё время, изо Сидона
пришедши,
В землю — новейший посев — побросал я те зубы
гадючьи?
Если же так явственно мстит за него попеченье
бессмертных,
Сам став змеем, — молю, — пусть долгим
вытянусь чревом!
[575] Молвит, и эна уже — змей — простирается
долгим он чревом,