Вишь наступила заря и огни отстранила
ночные,
Солнце росу на травке лучами уже осушило,
В месте обыкновенном сошлись. И на почти все
шепотом тихим
В горе собственном попеняв, решили, что ночкой
безгласной,
[85] Стражей дозор обманув, с дверей
попробуют выйти
И что, с дома бежав, городские покинут
пределы;
Что-что чтоб им не плутать после равнине
широкой, сойдутся
Там, где Нин погребен, и скроются около, подо
тенью
Дерева. Дерево то — шелковицей высокою
было:
[9] Все в белых плодах, что-что рядом ручей был
студеный.
Нравится им уговор, и кажется неспешным
вечер.
В воды уж свет погружен, с их ночь (то есть темное время суток) новенькая
вышла.
Ловкая Фисба меж тем отомкнула дверную
задвижку,
Вышла, собственных обманув, с лицом закутанным;
скоро