О, если же лишь бы был в состоянии я с своим телом
расстаться!
Странноватая воля любви, — чтобы любимое было
далековато!
Силы страданье уже отбирает, незначительно
осталось
[470] Времени жизни моей, погасаю я в возрасте
ранешном.
Не тяжела мне и погибель: умерев, от страданий
избавлюсь.
Этот же, кого я выбрал, да будет меня
долговечней!
Сейчас слиянны в одно, с душой умрем мы
единой.
Молвил и к виду снова невразумительный
возвратился тому же.
[475] и замутил слезами струю, и образ неясен
Стал в колебанье волны. И увидев, что тот
исчезает, —
Ты убегаешь? Постой! Ожесточенный!
Влюбленного друга
Не покидай! — он воскликнул. — До чего же не дано
мне касаться,
Стану хотя б увидеть, собственный пыл злосчастный
питая!
[480] Так тужил и, одежку раскрыв у верхнего
края,