литература
Лишь узнали ее меж теней в мгле преисподней, [453] Встали богини тотчас. То пространство наизловещим зовется. Титий свое подвергал нутро растерзанью, на
Знатным дворцом осенен? — ась? не он ли с супругой презирали Вечно меня? Разъясняет собственный гнев и приход, открывает И пожеланье свое.
Факел рукой зажав, и еще не просохший, кровавый Плащ надела и ось, змеей извитой подвязавшись, Изо дому вышла. При ней Рыдание спутником было, Смертный
[495] и, в смертоносной руке их зажав, метнула. У Ино И Атаманта они после груди заползали обе, Сумрачные помыслы в их возбуждая. Но тела не ранят Совсем
Миг, — и уже Эолид, в серединном беснуясь покое, Кличет: Эй, други, скорей растяните-ка точно по лесу сети! Лишь что лицезрел я здесь при 2-ух детенышах львицу!
В море свисает гора; весьпод низу ее размывают [525] Волны; она от дождиков защищает прикрытую заводь; Ввысь выдается, челом протянувшись в открытое море.
Пены была и от ней сохраняю немногогречески имя! Внял молящей Нептун и все, что в их смертного было, Отнял, взамен даровав влияние. Ant.
[235] Он нападает на скот, — и доселе на кровь веселится! Шерсть уже заместо одежд; стают лапами руки. Уж вот он — волк, но следы сохраняет
[550] Ха, что преданней всех их была, — Отправляюсь, — произнесла, — В волны, королеве вслед! — и прыгнуть желала, да лишь С места
Стали богами морей. Побежденный несчастьем и рядом Бедствий и почти всех чудес, представших ему, оставляет [565] рород создатель его, как как будто он
Ощущает: кожа его, затвердев, чешуей зарастает, Да почерневшая плоть голубым расцвечается крапом. Он припадает на грудь; меж тем, воедино сливаясь, В круглый
И восклицает супруга, в оголенную грудь ударяя: [590] мКадм, останься и скинь — о злосчастный! — страшный образ! Кадм, что все-таки это?
Но утешеньем для их в изменении прежнего вида Стал их божественный внук, что был покоренной им признан [605] Индией; славя кого, воздвигала Ахаия храмы.
В Ливии жаркой именно над пустыней парил фаворит, — Капли крови в тот миг с головы у Горгоны свалились, — Восприняла их Земля и змей зачала разнородных.
[630] Тут, всех на свете людей превзошедший громадою тела, Отпрыск жил Япетов, Атлант. Над самой он последней землею, Также над морем царствовал, что Солнца
Древа, и наилучшая часть достанется Зевсову отпрыску. [645] и, убоявшись, Атлант обнес сплошною стеною Яблони, их сторожить поручив великану-дракону, И
Преобразились в леса, в хребты — его плечи и руки; Что было ранее главой, то сделалось вершиною горной; Сделался камнем костяк. Практически во всех
Лишь только к жесткой горе прикованной за руки деву Абантиад увидал, — в своё время бы ей веянье ветра Не шевелило волос и не капали теплые слезы
Все вопрошают, и кто приносить на алтарь будет Ладан? Иль желает зверью он дать опустелую землю? [25] И на вопросец их в ответ, — что его-де о этом
И до что ее мама на свою красоту надеялась, Передает. Обо всем помянуть не успела, как воды Вдруг зашумели, и вона, пучины морской показавшись, Выступил
К супружеским добавить дарам попробую, — только боги бы дали! Доблестью ей послужу, и да будет моей, — эна условье! Те принимают его, —
Змея, что солнцу свою синюю спину подставил, I715] Сзаду хватает его и, чтобы уст не успел направить он Плотоядных, вонзает в хребет чешуйчатый скупые когти, —
Воду потоком меж тем вперемежку с багряною кровью Зверек изрыгает. Уже становятся тяжелее намокшие крылья, И уж не смеет Персей довериться долее взбухшей [730] Обуви;
Вниз настилает листвы и в воде произросшие тростья И ложит на их главу Форкиниды Медузы. Любой росток юный с еще не скудеющим соком, Яд чудовища впив
[755] Богу с крылами тельца, для тебя же быка, Наивышний! И не замедля, тотчас Андромеду — заслугу за подвиг — Он без приданого брал: потрясают
[НО] Молви, молю я, Персей, коим ты приемом, какою Доблестью был в силах отрубить главу, чьи волосы — змеи. И повествует Персей, что лежит подо прохладным
Тяжким как пользуясь сном, и ее и гадюк охватившим, [785] ролову с шейки сорвал; и еще — как Пегас быстрокрылый С братом его родились пролитой мамой крови.