литература

Нежели сможешь о том поведать! Ему обрызгала Лоб и рога придала живущего длительно оленя; [195] Шейку вширь пораздавала, ушей заострила вершины, Кисти

Проницательный с ним Ихнобат символ 1-ый подали лаем, — Кносский пес Ихнобат и Меламп породы спартанской, Тотчас бросаются все, быстрей, чем порывистый ветер;

[220] фей и рядом, быстра, с ее кипрским братом Ликиска, И посредине, на лбу отмеченный белою меткой, Гарпал и с ним Меланей; лохматая с ними Лахнея, Также

Тотчас и Теридамад; висит на плече Орезитроф. Позднее пустились они, но дорогу для себя уменьшили, [235] Мча за горе напрямик. И пока государя держали

Тут не находиться он бы желал, но находится; созидать, Но не испытывать сам экзекуции собственных же лютых Псов. Обступили кругом и, в тело зубами вгрызаясь

Дева Семела. Отдала языку она волю ругаться. Много ли бранью собственной я достигнула? — произнесла богиня, — Нужно настигнуть мне ее самое! —

[275] Нежель старушечий вид приняла, виски посребрила, Коже глубочайших морщин придала и дрожащей походкой С телом согбенным пошла; старушечьим сделала

Учит, — и просит уж та, чтоб дар он хоть какой обещал ей. Бог, — Выбирай! — гласит, — ни в чем не получишь отказа, [290] и чтобы

Сколько может быть, свою он уменьшить пробует силу: Вооружился огнем не тем, которым Тифея Сбросил сторукого: в том уж очень лютости много!

Волей судьбы на земле так дело и шло, неопасно Укрыта была колыбель дважды рожденного Вакха. Нектаром, — память говорит, — меж тем Юпитер упившись

Добиваться стали пищи, но вошли и в утробу земную; Те, что скрывала земля, отодвинувши к теням стигийским, [НО] Стали богатства копать, —

Что пострадавший от их преобразуется в новейшую форму, [330] Вас я снова поражу! И только их он стукнул, как прежний Вид возвращен был ему, и принял он

Гибким теченьем Кефис и, замкнув ее в воды, насилье Ей учинил. Понесла кросотка и разродилась [345] Милым ребенком, что был любви тогда и уж достоин: Мальчугана звали Нарцисс.

Гулкая нимфа, — она на слова не имела возможность не ответить, Но не искусна начать, — отраженно звучащая Эхо. Плотью Эхо была, не голосом лишь;

Лицезреет, и уж вот зажглась, и за юношей следует потаенно, Следует потаенно за ним и пылает, к огню приближаясь, — Так бывает, в своё время, горячею

[385] Он же настойчив, и снова, обманутый звуком ответов, — Тут мы сойдемся! — орет, и, охотней всего откликаясь Этому кличу его, —

Глас живет: молвят, что кости каменьями стали. [400] Скрылась в лесу, и никто на горах уж ее не встречает, Слышат же все; только звук {живым} у нее сохранился.

Лес же густой мешал водоему от солнца нагреться. Там, от охоты утомившись и от зноя, прилег утомленный Мальчишка, места красотой и потоком туда завлеченный;

Рвется желаньем к для себя, зажигает и сам пламенеет. Сколько коварной струе он обманчивых отдал поцелуев! Сколько, желая обнять в струях им видимую шейку

[440] Сам от собственных гибнет глаз. И, слегка приподнявшись, Руки с мольбой протянув к окружающим темным дубравам, — Кто, о дубравы, —

Будто бы коснешься на данный момент… Препятствует любящим малость. Кто бы ты ни был, — ко мне! Что мучаешь, мальчишка неоценимый?

Не был, но, земли безопасней эфир высокий: В королевство небес, молвят, стремиться стали Г иганты; К звездам высочайшим они громоздили ступенями горы.

О, если же лишь бы был в состоянии я с своим телом расстаться! Странноватая воля любви, — чтобы любимое было далековато! Силы страданье уже отбирает

Мраморно-белыми стал в грудь нагую лупить он руками. И перед ударами грудь подернулась алостью узкой, Будто бы у яблок, в своё время с одной стороны они

[495] Сжалилась; только гласил злосчастный мальчишка: Как досадно бы это не звучало мне! — Вторила тотчас она, на слова отзываясь: Как досадно бы

Не было тела нигде. Но заместо тела шафранный [51] Ими найден был цветок с белыми вкруг лепестками. Известие о том принесла пророку в градах ахейских Должную славу;

Ты осквернишь и леса, и мама, и сестер материнских. Реализуется! Ты божеству не окажешь почета, меня же [525] В этих потемках моих воистину зрячим признаешь.