литература
Наши угодья, Пелей. Не грешим мы негостеприимством. [285] к расположению души и остальные прибавь побужденья: Имя и то, что ты внук Громовержца, —
Мир я обожал. Постоянно я заботу лелеял о мире И о супружестве. Брат — войною пленен был беспощадной, Доблесть его покоряла ему и народы и королевства
Вона уже сроки свои исполняет созрелое чрево: Хитрецкий родился побег от ствола крылоногого бога. Звался Автоликом он, на всякие ловок выходки, Создать
И не помедлила: лук напрягла, стрелу наложила [З25] На тетиву и, стрельнув, пронизала язык виновный. Смолк язык; не смогли раздаться ни глас, ни слово;
Индов прошел он и мгновенно к отцовскому прибыл восходу. Предшествующая Начало Последующая
Он ото всех удрал и, жаждою погибели стремимый, Верха Парнаса достигнул. Аполлона тронула жалость, [340] Как увидал он, что Дедалион с утеса низвергся
Сам Трахинский герой в ожиданье от испуга трепещет. Тот гласит: Усталых скотин пригнал я к излучине Берега, солнце как влитой в наивысшей точке вселенной
[365] Вдруг, зашумев, затрещав, устрашая ближайшую местность, Зверек громаднейший, волк изо чащи болотной выходит; Смочена суровая пасть и пеной, и спекшейся кровью;
Молвил пастух, но рассказ о несчастье не тронул Пелея: [380] Вспомянул он о грехе, все сообразил: в тоске Нереида Фоку несет собственному то бедствие в
Обязано морское почтить божество! Там возвышалась башня, Видная издалека, — маяк для судов утомленных. Смотри туда поднялись и на бреге простертое
Что уж сейчас он не волк, что его бояться не обязано. В данной нам, но, земле беглецу оставаться Пелею Рок не дозволил. Пришел к Магнетам изгнанник и там
Три раза желала сказать, и три раза струи лися слезы. [420] и, прерывая свои сердечные жалобы всхлипом, Молвит: Каковую вину допустила я, милый, что идеей Ты отвратился?
Держит в темнице и зыбь город желанью смиряет морскую, Если же он выпустит их и они обуяют зыбями, Им не запрещенно ничто, перед ними земля беззащитна
И, чтобы угрозы с ним Алкиона разделяла, — не желает. Много он ей гласил в утешение застенчивому сердечку, — Напрасно: ничем уверить не имеет
[460] Молвит прости в конце концов и, промолвив, без эмоций упадает, Но уж торопит Кейк, и юноши, сдвоенным рядом, К груди здоровущей уже придвигают гребущие
КНИГА ВТОРАЯ Солнца высочайший дворец подымался на стройных колоннах, Золотом ясным сверкал и огню подражавшим пиропом. Поверху был он покрыт глянцевитой
Вышли с порта они. Дуновенье гребцов поменяло. [475] Боком уже мореплаватель направляет висячие весла; Реи на самом верху помещает он мачт и полотна Все
Черпает воду другой, льет воду же в воду морскую; Данный схватился за снасть; пока действуют так без приказа, [490] ррозная буря вырастает;
То простирается вдруг и шумящею пеной белеет. Вослед переменам его и трахинское мечется судно: То высоко вознесясь, как как будто бы с горной верхушки
Клинья расшатаны; вишь, воскового лишившись покрова, [51.5] Щели зияют, пути открывая погибельным водам. Эна с разъявшихся туч обширно извергаются ливни.
Лицезреет свершенье надежд и, зажженный желанием славы, Стенку один посреди тыщ мужей в конце концов занимает, — Так о крутые бока ударяли беспощадные волны;
Молит о помощи; тот — отца вспоминает и братьев; Данный — с имуществом дом, — что любой на бреге оставил. Но к Алкионе Кейк устремлен.
Рушится в пучину сама и силой удара и веса. Вглубь погружает корабль. Большая часть мореходов Тяжкой бездной взята, на воздух уже не возвратившись, В пучине
[570] и Светоносец в ту ночь (то есть темное время суток) был темен, его нереально Было признать, так как с высот отлучиться Олимпа Не дозволялось, собственный
Подольше богиня вытерпеть не имела возможность, что за мертвого супруга Просит она; чтобы алтарь оградить от молений наизловещих, [585] Молвит: Ирида
Там испаряет земля, там смутные сумерки вечно. Песней собственной никогда там птица дозорная с гребнем Не вызывает Зарю; тишину голоса не смущают Там ни
Этих же рыбы везли; лицом не тождественны были И не различны они, как быть полагается сестрам. [15] Ба на земле — городка, и люди, и рощи, и животные